Еженедельник «ФУТБОЛ» №29/97
20 июля 1997 г.
Иван Тимошкин

Тема братьев в футболе не нова. Любой болельщик по памяти сможет назвать братьев Андрея, Николая, Александра и Петра Старостиных, Гиви и Левана Нодиа, Юрия и Николая Савичевых, Джекки и Бобби Чарльтонов, Брайана и Микаэля Лаудрупов, Франка и Рональда де Буров. У каждого из них было что то общее и что то свое. Личностное. И вот одна судьба, не звездная, нет, но все же судьба. Знакомьтесь – братья близнецы Олег (он чуть – чуть старше) и Алексей Морозовы. В течение двух часов я слушал их рассказ о себе, о товарищах, об игре. Они говорили страстно, подчас забывая обо мне и как бы продолжая тот диалог, который начали между собой с первого дня пребывания в футболе. Временами я слушал их, затаив дыхание, успевая только переводить глаза с одного говорившего на другого. Фрагмент этого своеобразного речитатива братьев Морозовых я и предлагаю Вашему вниманию.

Алексей Морозов: Родились мы в Обнинске, что в Калужской области. Тяга к футболу началась у нас едва ли не с младенческого возраста.
Олег Морозов: Семья то у нас была не спортивная. Отец, Славий Алексеевич, ученый – ядерщик. Большим любителем футбола никогда не был, смотрел его, правда по телевизору, да и то, когда было время. Так вот, когда он, занимаясь с нами, очень уж уставал, то сажал нас в кресло и включал телевизор, но обязательно ту программ, по которой транслировали футбол.
А.М.: Да это наша семейная легенда. Вот так эта игра и вошла в наши души еще с младенчества. И когда мы подросли….
О.М.: Ни о чем, кроме футбола, думать не хотели, хотя мама – Зинаида Вячеславовна и пыталась нас устроить в другие спортивные секции: гимнастики и плавания и еще что то.
А.М.: Нам повезло, наш первый тренер Юрий Алексеевич Шуванов, заслуженный тренер РСФСР, оказался очень хорошим человеком. Он воспитал в свое время Анатолия Байдачного, а сейчас в новороссийком «Черноморце» играет его ученик Лев Березнер.
О.М.: Он работает в городе уже 30 лет, и нашим становлением мы обязаны, прежде всего, ему. Вообще на тренеров нам в жизни всегда везло. Ведь после Обнинска мы попали в СДЮШОР «Динамо» к необыкновенно порядочному, кристально честному человеку и талантливому тренеру Владимиру Козлову.

А.М.: От одного замечательного человека мы попали к другому. Что мы знали о Козлове? Ведь игру если его и видели, то не запомнили. Только то, что он был звездой нашего футбола и, по словам Льва Ивановича Яшина, одним из самых техничных игроков советского футбола. Думали, что вот он такой знаменитый, будет ли ему дело до нас, каких то мальчишек из провинции, а оказалось, что он совершенно простой, добрый, отзывчивый, внимательный человек, для которого все ребятишки становились как бы родными. И он до сих пор служит нам примером того, как, пройдя в большом футболе все – огонь, воду, медные трубы, можно остаться простым и порядочным человеком.
О.М.: Мы тогда впервые, а может быть и в последний раз увидели и поняли, что такое настоящий мастер футбола.
А.М.: На тренировках он упор в основном делал на технику. Конечно, сейчас футбол идет несколько по иному пути, становится более силовым, но…. На установках перед играми он всегда повторял нам: «Ребята, только не надо делать грязных подкатов, очень вас прошу, никого не бейте, давайте выиграем чисто и красиво…»
О.М.: У него тогда занималось немало одаренных ребят, таких, как Василий Кульков, Сергей Сухов, Сергей Маркин.
А.М.: В тот год мы стали чемпионами Москвы среди школ, едва ли не в каждой игре забивая по три – четыре мяча. И сами получали удовольствие, как от игры, так и от самой обстановки, царившей тогда у Козлова в классе. Особенно мы это оценили, когда попали в динамовский дубль.
О.М.: Тогда то мы и поняли, что жизнь на самом деле, в том числе и футбольная, бывает подчас очень жестокая. Нам дали почувствовать, что мы еще очень многого в футболе не умеем. И это было на самом деле так. Но, помня уроки Козлова, мы знали, что в футболе кому то дано заиграть рано, а кому то и нет. И надо пройти весь этот путь, выдержать, не сломаться.
А.М.: Если принимать во внимание, как «Динамо» играет последние 10 – 15 лет, то мы, особенно мой брат, могли бы, думаю, сыграть крайних полузащитников. Но если взглянуть по другому: какие игроки нужны «Динамо» и должны играть в такой славной команде, то конечно, у нас таких данных не было.
О.М.: Нас перевели в «Динамо -2» к Олегу Долматову, который тоже сыграл большую роль в нашей футбольной судьбе. В принципе благодаря ему мы обрели веру в себя, которую честно говоря, начали уже терять.
А.М.: Да тот момент был переломным. Поначалу мы трудно привыкали к нему, и однажды Долматов едва не отчислил нас из команды. Но потом мы нашли общий язык. Он поверил в нас и, главное, заставил поверить в себя.
О.М.: Он заставлял нас еще больше трудиться на тренировках и постоянно говорил, что в принципе мы не хуже некоторых футболистов из основного состава, а тем более дубля.
А.М.: Может быть, на самом деле это было и не так, но психологически это нас подстегивало. И на третий год игры в «Динамо – 2» мы вдруг почувствовали, что уже переросли эту самую вторую лигу, в которой совсем недавно собирались прозябать всю оставшуюся футбольную жизнь.
О.М.: В 1988 году благодаря стараниям Долматова нам предоставили последний шанс пробиться в основной состав и пригласили на концовку сезона в дубль.
А.М.: Я, правда, играть не мог – болела спина, а вот Олег сыграл заключительные шесть игр и в игре с дублерами киевского «Динамо», решавшей, по сути, вопрос о победителе турнира, забил единственный гол, и мы выиграли первое место. К тому времени нам было уже по 22 года, и Долматов сказал, что нам пора переходить в команду более высокого уровня, главное -  только не ошибиться с переходом, идти туда, где мы сможем заиграть.
О.М.: У нас тогда было несколько вариантов. Звали рижская «Даугава», «Шинник», «Факел». Слышали, что просматривали нас также селекционеры из «Ротора» и «Днепра». А мы выбрали «Факел». Уговорил нас перейти туда Сергей Савченков, работавший тогда в этой команде помощником у Анатолия Полосина. И тут нам опять повезло: мы попали к такому тренеру, как Анатолий Полосин.
А.М.: До этого мы ведь не играли на одном краю. Обычно Олег слева, я справа, и только Полосин решил иначе.
О.М.: Он предложил нам в последней контрольной игре перед началом сезона такой вариант – Алексей на месте левого защитника, я на месте левого полузащитника. Мы сыграли удачно, и после матча Полосин коротко бросил: «Вот так отныне и будете играть».
А.М.: Тогда ведь «Факел» был сильной командой. За него выступали такие опытные футболисты как Сошенко, Пимушин, Минаев и так далее. И пробиться в основной состав было не просто. Полосин очень большое внимание уделял физической подготовке, считая ее фундаментом всего футбола, а играть, творить, импровизировать он не мешал.
О.М.: У нас не было, каких то бюрократических схем – мол, ты стоишь здесь, ты бежишь туда, ты бьешь сюда – нет. Успевай сзади, держи своего, а дальше твори. Но все это на основе сумасшедшей физической подготовки.

А.М.: Полосин был удивительный психолог. Практически к каждому он находил свой подход. Был жестки или мягким, в зависимости от обстоятельств и личности игрока. В 1990 году он уехал в Индонезию, и главным стал Савченков. Однако, в сентябре 1991 года его сняли с работы, и, на наш взгляд именно с этого момента начались все дальнейшие беды «Факела».
О.М.:В тот момент мы играли в первой лиге, и в команде началась смена поколений. Поэтому Савченков еще 1990 году стал собирать новую команду. Он пригласил Елышева, Востросаблина, Саморукова, Ямлиханова, Никитина, Щеголева, Шипилова, Коптилого и других.
А.М.: Все эти ребята примерно одинаковые и по возрасту, и по таланту. Но, естественно, сразу мы не могли дать результата, тем более по уровню мастерства команд тогдашней первой союзной лиги. В 1990 году мы заняли 10 место, на следующий год шли на 11 – 12.
О.М.:И в этот момент Савченкова отстранили от руководства командой. Вместо него пригласили Федора Новикова. А тот посчитал, что многие игроки «Факела» его не устраивают, и команда, по сути, распалась. Да, мы остались в лиге, заняв 11 место, но команду потеряли. И я до сих пор уверен, что при Савченкове мы бы и команду сохранили, и место в лиге.
А.М.: В итоге мы, Карпенко, Елышев, Востросаблин, Саморуков, Ямлиханов ушли из команды, и на следующий год «Факел» в лиге не удержался. И поехали мы, опять таки по приглашению Савченкова, в камышинский «Текстильщик», где он был вторым тренером у Сергея Павлова. Признаюсь, ехать мы туда долго не хотели.
О.М.: А сейчас считаем, что годы, проведенные там, были лучшими в нашей футбольной биографии.
А.М.: Во-первых, из «Факела» с Савченковым туда перешло человек восемь, наверное. Во-вторых, у Павлова оказалось немало футбольных достоинств, хотя мы и не хотим его идеализировать.
О.М.: Для футбола, для команды он делал все возможное и невозможное. И ребят подбирал только тех, кто подходил к уже сложившемуся коллективу.
А.М.: Команда тогда была действительно сильная, и прежде всего потому, что игроки были разноплановые. А Павлов, и это его главное сильное качество, максимально может использовать сильные качества каждого игрока.
О.М.: В клубе подбираются, как правило, люди, у которых есть сильные и слабые стороны. Так вот Павлов стремился к тому, чтобы сильные качества шли в копилку команды, а недостатки компенсировались за счет игры партнеров.
А.М.: Перейдя в «Текстильщик» мы с братом идеально попали в схему игры, исповедуемую тогда Павловым. Это, прежде всего игра флангами. А мы ведь оба игроки фланговые: я – защитник, Олег – полузащитник. И потом, именно выступая за «Текстильщик», нам удалось принять участие в матчах на Кубок УЕФА. Думали ли мы, играя когда-то от случая к случаю за дубль «Динамо», что сможем этого добиться? Нет. Пределом наших мечтаний было заиграть в какой-нибудь калужской «Заре». Даже Сергей Волгин как-то обмолвился, что вот, мол, на закате карьеры довелось все-таки попробовать вкус европейских кубков. Что осталось в памяти? Конечно, прежде всего игры с «Нантом».
О.М.: Да это был действительно высочайший уровень, причем тот «Нант», с которым играли мы, и тот, с кем через год довелось встретиться «Спартаку», отличались. Ни Карамбю, ни Локо уже не было. Тогда у нас вообще не было никаких контактов с зарубежными клубами. Ведь не принимать же всерьез игры в межсезонье за рубежом с какими-то командами пивзаводов?! Да, умом мы понимали, что в «Нанте» такие же люди, но психологически сопоставить свой уровень с ними мы не могли.
А.М.: За четыре дня до матча с «Нантом» во Франции мы провалили игру в Самаре, проиграв «Крыльям Советов» - 0:4. И вот приезжаем домой, и Павлов говорит: «Так, сейчас будем просматривать игру «Нант» - «Ротор». Волгоградцы до этого уже встречались с Французами и любезно предоставили нам видеозапись. «Смотреть будем только первый тайм, - предложил Павлов, - так как там была более-менее равная игра и мы сможем заметить сильные и слабые стороны соперника. Во втором же тайме после 0:2 «Ротор» развалился, и смотреть там нам нечего». И он включает пленку, а там полнейшее преимущество «Нанта», а игра в одни ворота. После 15 минут Павлов выключает магнитофон (видимо, чтобы мы не испугались) и говорит: «Ну а дальше ничего интересного, все в том же духе». А мы про себя подумали: ну если «Ротор», в общем-то приличная наша команда, ничего не могла противопоставить «Нанту», то что же ждет нас?! Тем не менее у всей команды не было какой-то безысходности. Наоборот, возникло чувство ответственности. Главным для нас было не опозориться перед своими болельщиками.
О.М.: Потом-то мы поняли, что играть можно и с «Нантом», только сыграть надо на пределе своих сил, если хотите, на запределе, то есть сделать больше, чем ты можешь.
А.М.: Стадион переполнен, на поле выбегают будущие чемпионы Франции, игроки сборной страны, на трибунах взрываются петарды, шум стоит такой, что себя-то самого не слышишь, не то что партнера. Выбегаем на поле и мы, провинциалы из Камышина, состояние полуобморочное, ну, думаем, сейчас такое начнется!
О.М.: У нас есть запись этой встречи, и смотрели мы ее уже, раз двадцать.
А.М.: И считаем, что сыграли достойно. Бились на каждом участке поля, особенно в обороне. И именно в этом матче все стремились превзойти себя.
О.М.: В этом и заключался командный дух нашей команды, ее коллективизм. У нас не могло быть такой ситуации, когда кто-то кому-то на поле не пришел бы на помощь. Ведь можно иной раз, особенно в таких матчах, где соперник явно превосходит тебя в классе, даже не сама победа, а стремление к ней. Понимаете, в чувстве, что ты отдал все, что мог, и даже чуть больше, все равно ведь самый главный судья себе – ты сам!
А.М.: И несмотря на поражение 0:2, нам не было стыдно за игру. Мы летели домой, и не скажу, что было праздничное настроение, нет, но было чувство удовлетворения. Да, проиграли, но не позорно, в достойной борьбе.
О.М.: Правда, потом произошел несколько смешной случай. После «Нанта» в чемпионате играли с московским «Спартаком» дома. А в Камышине известие о том, что мы в отличие от «Ротора» проиграли не 0:3 , а 0:2, восприняли как успех. И вот на разминке диктор по стадиону вдруг объявляет: «Поздравляем наших футболистов с успешной игрой в Нанте!» Смотрим, у спартаковцев лица вытянулись, они недоуменно стали поглядывать по сторонам, как бы спрашивая: здесь что, сумасшедшие, что ли? Проиграли 0:2 ,а говорят – поздравляем с успешной игрой. Ну конечно, им с их другой психологией и мотивацией понять нас было трудно.
А.М.: Что касается самой игры в Нанте, то в памяти остался, прежде всего, сумасшедший темп. То есть в принципе мы можем так играть, но у нас во внутреннем чемпионате не хватает такой заряженности на борьбу. В общем, слава Богу, что у нас был такой матч.
О.М.: На ответную игру у нас настрой был таким: если и не пройти дальше, то хотя бы попробовать их обыграть. И, может быть, нам бы это удалось, если бы играли в Камышине, а не в Москве – при пустых трибунах (!) и по колено в грязи. До тех пор пока мяч катился, мы еще пытались что-то сделать, но потом, когда он стал застревать в каждой луже и особенно после того как пропустили нелепый гол (Карамбю выбил мяч от своих ворот прямо к нашей штрафной, Минаев, пытаясь отбить его, поскользнулся, и, кажется, Локо, выйдя один к воротам, своего шанса не упустил), поняли что не судьба.
А.М.: А через год расстались с «Текстильщиком». Помните тот злополучный матч с «Аланией», после которого все стали говорить о том, что он был нечестным, а попросту говоря договорным? Та игра – пик наших несчастий. А все беды начались еще в 1994 году. Именно тогда комбинат в Камышине практически уже не работал, из-за чего команда осталась без средств и продолжала держаться на плаву лишь благодаря играм на кубок УЕФА. К тому времени уже почти полгода играли мы фактически бесплатно, а премиальные за победы футболистам должны были еще за конец 1993 года.
О.М.: Тем и была еще хороша та команда, что она очень длительный период играла даже без денег. И Павлов то это понял потом, но только с опозданием. А после матча с «Аланией», когда он обвинил, в частности, нас в сдаче игры, у него просто возобладали эмоции. На следующий день он подошел к нам и сказал: «Ребята, у меня нет к вам претензий, работаем дальше».
А.М.: Что же тогда произошло? А ничего, все к этому шло. Во первых, за два месяца до этой игры до нас стали доходить слухи, что мы якобы уже решили игру сдать. Во вторых, никто не обратил внимания на то, что во втором круге мы одержали только четыре победы. То есть команда была полностью развалена, и почему всех так удивило именно это очередное поражение от «Алании» - 0:1?
О.М.: …Которая была в тот момент на ходу, в полном порядке, которой нужно было или все или ничего. Конечно, у Павлова в тот момент не хватило какой то мудрости. Он дал волю эмоциям и они его захлестнули.
А.М.: Да, может быть, в той игре с «Аланией» мы играли не лучшим образом, но никто, никакая экспертная комиссия не сможет нас обвинить в том, что мы помогли владикавказцам победить.
О.М.: «Текстильщик» вообще одна из самых чистых в этом плане команд России.
А.М.: Вольно или невольно, но Павлов сделал из нас главных козлов отпущения, хотя мы были самыми ярыми противниками таких игр.
О.М.: После того матча. Да и до сих пор к нам нет – нет, да и подходят представители некоторых команд с просьбой помочь им. И мы им всем отвечаем: «Ребята, поймите, мы не из этой секции». А они только недоуменно руками разводят, мол, ну как же так, а нам вас рекомендовали. Ну что тут сделаешь?
А.М.: Да, пришла к нам тогда слава. Включаем телевизор, смотрим «Футбольный клуб», ведущий которого разбирает наши персональные действия – где мы стоим, куда и как бежим, а мяч в это время совсем в другом углу поля. Потом мы сидим с братом (родители наши, конечно, тоже в шоке) и говорим: «Ну вот, наконец то пришла к нам слава. На всю страну прославились.
О.М.: Павлов, сам того не желая, тогдашними своими заявлениями нанес ущерб камышинскому клубу, его имиджу. Команда наша билась всегда. Можно вспомнить матч 1992 года с «Зенитом». Перед игрой они предлагали нам едва ли не горы золотые, но мы, хотя и вышли в ослабленном составе, сыграли вничью и отправили их в первую лигу. А с «Океаном» и «Лучом» годом позднее мы также не пошли на сговор. И все это было сразу всеми забыто!
А.М.: В общем, по итогам 1995 года команда, заняв одно из последних мест, окончательно развалилась. Ее покинули почти все футболисты, в том числе и мы. И опять главную роль в нашем переходе сыграл Сергей Савченков. Получается, что все наши переходы связаны с ним.
О.М.: Позвал он нас обратно в «Факел». Сказал, что команда созрела для высшей лиги, что весь город и руководство ждут этого. Высокие цели, выполнение условий контракта, знакомая можно сказать, родная команда, тренер, которому доверяешь, - что еще нужно игроку? Поэтому мы и согласились. Но если прошлый год был удачным, то первый круг нынешнего чемпионата стал полной ему противоположностью. Могу сказать однозначно, что команда играть умеет, но вот стабильности нет.
А.М.: Тому несколько причин. Одна наслаивается на другую, а итог получается неутешительный. Во первых, этот год пока является провальным с финансовой точки зрения. В этом плане клуб оказался не готов к высшей лиге. Правда, сейчас вроде бы начинает меняться и в лучшую сторону. Посмотрим. Во вторых, клуб практически никем не укрепился. Пришли лишь два хороших игрока – Шмаров и Ялимханов, но ведь на примете было еще несколько футболистов. А отсюда и невозможность создать конкуренцию за место в основном составе. А что такое конкуренция, мы прекрасно поняли на примере «Текстильщика». Там несколько раз складывалась такая ситуация, что когда игра команды превращалась во что то рутинное, Павлов (вот еще одно его сильное качество) привозил, откуда то никому неизвестных пятерых игроков и ставил в состав. Они сами то не играли и, может быть, даже не могли заиграть, но у нас сразу мыслишки появлялись, мол, а вдруг. И начинали все на тренировках и в играх действовать так, как давно не случалось, и вся команда сразу приходила в норму. А те пять игроков исчезали также незаметно, как и появлялись.
О.М.: Сейчас в «Факеле» много дублеров, но футболистов одноплановых, совсем мало разноплановых, чем как раз и был хорош «Текстильщик». Поэтому у команды меньше возможности для маневра. Есть еще и третья причина. Не все наши игроки оказались психологически готовыми к высшей лиге. Да, в первой лиге мы были сильнее всех, а здесь, мягко говоря ничем не лучше остальных. Но и не хуже. А чтобы в такой ситуации играть успешно, нужно опять таки выкладываться до конца. И, главное, каждый период подготовки к очередной игре ты должен доказывать свое право участвовать в ней. И этого сейчас «Факелу», конечно, тоже не хватает, так же как и уверенности в своих силах.
А.М.: Наверное, отрицательно сказались и удачные результаты предсезонных игр. Кому то это добавило бы уверенности, а на нас повлияло иначе. Стоило нам чуть – чуть оступиться, и мы сразу запаниковали.
О.М.: Мы с братом стремились всегда быть рядом и выходим на поле именно как связка. Еще Полосин в «Факеле» прозвал нас «штурмовиками» Он часто делал установку перед игрой и, объясняя, кто что должен делать, говорил: «Ну а слева ворота соперника атакуют наши «штурмовики».
А.М.: Команда в атаке – мы вдвоем атакуем, команда обороняется – мы вдвоем защищаемся. Мы все время должны быть на расстоянии вытянутой руки. А когда в редких случаях выходишь на поле один, то возникает ощущение беззащитности. Это не только психология. Когда, допустим, на меня идет нападающий и Олег на поле, то я знаю, даже не видя его, что в этот момент он уже летит на всех парах, чтобы мне помочь. Может быть, он и не успеет, но я уверен, что он спешит ко мне, из последних сил выбивается, чтобы поспеть. И также я, где бы не находился, обязательно приду на помощь брату.
О.М.: А вообще мы больше любим силовой, скоростной футбол. Но пришли мы к этому не сразу.
А.М.: Анализируя свои способности, мы поняли, что других козырей у нас нет. И если мы не будем, грубо говоря, бегать больше других, отдаваться игре до конца, то у нас будет мало шансов остаться в большом футболе.
О.М.: Однако, современный футбол - это не бей – беги, это игра супертехничных игроков, которые много бегают. Так играет «Ювентус», такая игра – наш идеал. Но эта мечта, к которой, увы, никогда не достигнешь. Мы вот часто говорим, что наши клубы медленно переходят от обороны к атаке. А вы посмотрите, как играет «Ювентус». Когда есть возможность быстрого перехода, они контратакуют молниеносно, но когда у противника закрыты все зоны, они не станут посылать мяч в борьбу с тем, чтобы потолкаться, а будут, контролируя мяч, разыгрывать его до верного.
А.М.: Довольны ли мы своей судьбой? Да. Я в молодости считался бесперспективным. Но вот ведь женился в 22 года и сразу заиграл. В футболе, как правило, бывает иначе, и даже есть такая поговорка: женишься – закончишь играть. А у меня наоборот. Жена Рита – самая верная и преданная болельщица. И восьмилетняя дочка Рита – тоже.
О.М.: Желание играть и любовь к футболу помогли нам реализовать себя по максимуму. Ведь отчего человек бывает недоволен собой? Оттого, что он мог что то сделать, но не сделал. Мы же так про себя сказать не можем. Нам скоро 32, хочется немного продержаться. Ведь с каждым годом все дается труднее.

…Уже поздно вечером, выйдя из номера в гостинице «Спорт», я вдруг остановился и вспомнил, как в начале беседы, отвечая на вопрос братьев Морозовых: «О чем будем говорить?» - «О футболе», услышал: «О футболе мы можем говорить хоть до утра. Оставайтесь с нами». Тогда я остаться не рискнул, а сейчас пожалел об этом. Почему? Потому что, наверное, никогда теперь не узнаю, например, тайну тетрадей Олега, где он еще с детских лет записывает тренировки всех специалистов, с которыми им с братом довелось поработать или эту работу которых они видели. А это и Вячеслав Соловьев, и Александр Севидов, и Эдуард Малафеев, и Анатолий Бышовец, и уже упоминавшиеся здесь Анатолий Полоскин, Олег Долматов, Владимир Козлов, Сергей Савченков. Они мне по секрету лишь вскользь обмолвились о том, что у них есть даже записки последних методических разработок Валерия Лобановского. Впрочем, не оставшись говорить до утра о футболе, я наверняка не узнал еще очень многого.